Плюнули в вечность! Эколог Константин Плахов о неизбежности разрушения природного баланса на Бозжыре
- Я сюда приехал, в первую очередь, как специалист, зоолог, эколог, который более половины жизни посвятил природе Мангистау и Арало-Каспийского водораздела. Не секрет, что здесь обитают виды, занесённые в Красную книгу, и также не секрет, что Экологический Кодекс Казахстана гласит: воздействие на редкие виды животных, на их экосистему и среду обитания с целью уничтожения запрещено. Поэтому надо было подобрать локации, которые не противоречили бы бизнес-идее, потому что, конечно же, продвижение экотуризма и имиджа Казахстана на этом рынке — это хорошо. Но они не должны также идти вразрез с интересами нашего государства, не должны приводить к гибели наших природных комплексов, нашего природного достояния, - сказал Константин Плахов.
По его словам, группа отобрала три наиболее перспективные локации, информацию о которых опубликует позднее. По мнению эксперта, подготовка к строительству, которая сейчас ведётся в урочище, уже повлияла на его экосистему.
- Дело в том, что из всех редких видов, которые там находятся, самый уязвимый – это джейран, он занесён в Красную книгу Казахстана и мира. Численность поголовья джейранов сильно упала, и сейчас они сосредоточены в так называемых местах переживания, то есть, там, где они наименее уязвимы для браконьеров. И участок у подножия Бозжыры – это как раз одно из мест, где джейраны переживают резкое падение численности. Но они не могут выносить постоянного присутствия людей, поэтому сейчас джейраны оттуда откочевали. Там обитало где-то 300-500 голов – на первый взгляд немного, но если учитывать, что по оценкам в области всего проживает около тысячи джейранов, то число значительное, - рассказал эколог.
Джейраны – это не единственный вид, который находится под угрозой. Константин Плахов сообщил, что строительство на Бозжыре подвергнет риску и другие виды, которые обитают только на территории Арало-Каспийского водораздела.
- Уриал, к примеру, во всем мире обитает только в пределах Арало-Каспийского водораздела. Его территория – это немного в Туркмении, немного в Каракалпакии, и основная его часть – это Казахстан. Но за последние 20 лет численность уриалов упала в разы – с шести до хорошо если полутора тысяч голов. То есть, когда мы говорим, что в Жабайушканском заказнике и районе Бозжыры сосредоточено около 500 голов, это треть популяции, и мы подвергаем ее риску. Напоминаю, что Казахстан в свое время ратифицировал международную конвенцию по сохранению биоразнообразия, и одно из ее условий – каждая страна несет ответственность за сохранение своего биоразнообразия. Второй Бозжыры нет ни у кого. Если мы ее сегодня угробим, то завтра, извините, и что о нас подумают, с чем мы останемся? Это что - наша цель – своё угробить? Тогда в будущем нам будет не на что смотреть и нечего показать, - добавил Константин Плахов.
По словам эксперта, в 2014 году по итогам комплексной экспедиции с участием зарубежных экологов он представил проект расширения Устюртского заповедника, который прошел экологическую экспертизу.
- Акиматовские чиновники, акимы, замакимы, все были против расширения заповедника. Удивительная сплоченность. Причем почему, непонятно – уникальный заповедник, уникальное расширение. Но нет – там надо разрабатывать газовое месторождение. Оно рассчитано всего на 10 лет, но зато будет газ. Этих чиновников на своих местах уже нет, они приходят и уходят, а заповедник остается, но не в том виде, в каком он должен быть. По проекту, который выдвинул акимат Мангистау, мы два года обследовали территорию для разработки туристической политики в регионе. В ходе этого проекта мы обследовали все местные достопримечательности и предложили 175 памятников природы, достойных включения в списки охраняемых участков. Но прошло уже три года – и никаких изменений. Но как только речь про уничтожение – все сразу готово, еще даже приказа нет, а все уже сделали. Может быть, хватит? Нам что, плевать на то, что это народное достояние? Нам плевать на конституцию и кодексы? – заявил эколог.
При этом Константин Плахов не сомневается, что существующий «дикий» туризм вредит урочищу. По его словам, в концепции, которую предлагали три года назад, эта проблема решалась, однако проект так и не приняли.
- Дикий туризм вредит, но это не значит, что мы должны поставить шлагбаум и собирать деньги. В понимании чиновника это и есть контролируемый туризм – а что турист на объекте делает, это неважно. А до Бозжыры еще надо доехать, и дикий турист может вредить на протяжении всего этого пути. У подножия скал расположен колоссальный пухлый солончак. Несколько раз происходит механическое воздействие на почву – и почва выходит из строя, потому что она содержит колоссальное количество гипса, который образует своеобразный гипсовый скелет. Когда этот гипсовый скелет разрушается, он не восстанавливается. Хорошо, можно рассказывать о новейшей системе утилизации отходов, но этот отель, этот визит-центр не остановит диких туристов – их станет лишь больше, они специально будут показывать, что не хотят там останавливаться. Зачем, если у него есть с собой палатка, и он может ее поставить в паре километров? В первую очередь нужно развивать сознание туристов. И десять или даже сто избранных, которые будут останавливаться в отеле, не решат проблему дикого туризма. И одной Бозжырой здесь не отделаешься, - добавил эксперт.