Алик Айдарбаев, аким Мангистауской области: "Команду я не приводил"

Минуло почти три года после жанаозенских событий. С тех пор Мангистауская область находится под пристальным вниманием как отечественных, так и зарубежных журналистов. Отсутствие стратегического планирования в регионе стало горьким опытом для прежних представителей исполнительной власти. О том, чем сегодня живет регион, в интервью "Радиоточке" рассказал аким Мангистауской области Алик Айдарбаев.

- Алик Серикович, в ходе недавнего визита Нурсултана Назарбаева в Мангистаускую область, им был дан ряд поручений и, в первую очередь, они касались программы индустриально-инновационного развития региона. Были ли внесены изменения в реализацию карты индустриализации с учетом замечаний главы государства?

- Во-первых, в регионе сегодня по поручению президента разобрались со своей специализацией и определили 5 основных стратегических направлений развития:первое - это традиционная и базовая отрасль – нефтегазодобыча, второе – нефтесервис, третье – транспорт и логистика, четвертое – туризм, пятое – строительство. Мы проводили исследования, для этого даже привлекали внешних консультантов. И уже в рамках стратегических направлений мы определили так называемые «точки роста», где будет сосредоточена промышленность, будут открываться новые предприятия, и где больше будет создаваться рабочих мест. Учитывая замечания президента, постараемся охватить многие районы, но самоцелью это не будет.

Точки роста – это, в первую очередь, Актау. Здесь проживает большее количество людей, здесь более развита инфраструктура,человеческий и научный потенциал, наличие специальной экономической зоны, что очень немаловажно. Вторая точка роста – это поселок Курык. Сейчас там уже реализуются крупные инвестиционные проекты и будут реализовываться в будущем. К этим же точкам роста можно отнести и Тупкараганский район – это база поддержки морских операций Баутино, в будущем - тоже порт. Вот основные три точки роста. А вот, например, Жанаозень, поселок Жетибай - там мы сейчас «создаем» дефицит жилья, запрещаем строить новые жилища, тем самым стимулируем, чтобы люди строили жилье в других населенных пунктах: Актау, Курыке, Баутино. Утвердили генплан Жанаозеня, он будет сохраняться в тех пределах, в которых сегодня есть. Этого не делали последние 10-15 лет, и во что превратился Жанаозен. Город, где по всем расчетам должно жить 40-50 тысяч человек, а сейчас живут 130 тысяч. То есть это результат того, что никакой работы не проводилось, мы так не можем двигаться. Институт «прописки» мы, как пережиток советского прошлого, отменили, но, я не думаю, что это не было ущемлением прав человека или ударом по демократии. Это была вынужденная мера еще тогда, видимо, при советском строе. И если мы сейчас не можем такой институт прописки сделать, но политику вести, с тем, чтобы регулировать миграционные процесс, мы должны. И на уровне области мы это делаем.

Например, когда мне представили генплан поселка Жетибай, я с ним не согласился, а он уже был сделан, его надо было только утвердить на уровне области и уже выносить на утверждение районного маслихата. Я увидел, что там большой рост территории застройки жилья. Они рассчитывали строительство домов на несколько тысяч человек. Встречаясь с населением и зная проблему безработицы в поселке Жетибай, я поинтересовался у чиновников, которые заказывали эту работу проектному институту: «А где будут работать эти люди?». Никто на этот вопрос ответить не смог. Я сказал так: «Генплан, уважаемые коллеги – это не просто карта, генплан – это комплексный документ, который должен учитывать все».

Проектировщики сразу же поняли, о чем я говорю, потому что раньше такие требования были, и их никто не отменял. Заказчики мне возразили, мотивировав показателями высокой рождаемости, люди будут жаловаться. Но исполнительная власть должна стимулировать и говорить: «Молодая семья появляется, пожалуйста, в Курыке дадим землю, поможем». Сейчас общежитие строим в Курыке, на первых порах поживут там. Нам в Курыке люди нужны, потому что там будет судостроительный завод, будет строиться порт, будет строиться железная дорога, будет добыча газа увеличиваться, будет газоперерабатывающий завод строиться. Вот таким образом, вопросы миграции и сосредоточения индустриальных проектов мы будем делать. Об этом я доложил главе государства, и, конечно, с министерством индустрии и со всеми госорганами в этом направлениями будем работать. Мы карту индустриализации не должны просто равномерно раскидать по всей территории, все должно быть обосновано. В отличие от других регионов, у нас нет такого: взял землю, развел скот и заниматься животноводством. Вы же видите, какие условия – нехватка воды, жара. Поэтому крайне важно для нашего региона – это индустриальные проекты и стабильные рабочие места. Самозанятых у нас - самый низкий процент по стране. Грань между безработными и самозанятыми - размытая. Так вот у нас среди трудоспособного населения - самый высокий процент наемных работников. Это постоянно имеющих работу, которые платят пенсионные взносы, то есть это четкая обозначенная категория работающих. Безработица такая же, как и по всей республике, и самый низкий процент так называемых самозанятых.

- Как развивается сельское хозяйство в регионе?

- Мангистауская и Атырауская – это две области, представителей которых даже не приглашают, когда рассматривают вопросы сельского хозяйства. Даже есть слайды, где представлены все области, кроме Атырауской и Мангистауской. Это говорит о том, что это родилось не сегодня, так сложилось исторически. Поэтому Министерство сельского хозяйства и рассматривает наш регион таким образом. До сегодняшнего дня не было здесь представительства «Казагрофинанс», которое присутствует во всех областях. Его открыли у нас, он просуществовал где-то полгода. Они приезжали и говорили, вот сейчас мы подберем бизнесменов, дадим кредит, они построят птицефабрику. Мы всегда готовы поддержать эти проекты, но таких бизнесменов не оказалось. Здесь можно открыть птицефабрику, но сколько дней она прорабоатет? Найдем инвестора, меры господдержки окажем, может она поработает месяц, а потом продукция станет неконкурентноспособной с привезенной более дешевой, и она закроется. Стоит это делать? Или создать молочную ферму: привозить из северного Казахстана корма и сено, здесь построить ферму по самым лучшим технологиям. Потом, если это молоко будет в три раза дороже, через год ферму закрывать и буренок пустить на мясо – это будет правильно? Поэтому здесь надо взвешенно подходить. Мне говорят: вот, в арабских странах есть фермы, такие же условия. Они там капельным орошением растят пшеницу, делают комбикорма, содержат там своих буренок, какие-то выращивают корма через капельное орошение, и эта ферма работает. А сколько стоит это молоко, а сколько государство субсидирует процентов, никто же этого не говорит. Подходить надо взвешенно.

Но, тем не менее, я не говорю, что у нас совсем нет сельского хозяйства, и мы не будем никакого обращать внимания. У нас есть поголовье скота на частных подворьях. Они этим и живут, может, не совсем рентабельно и так далее, но на семейном уровне. Сын работает в «нефтянке», дома содержат скот,это - подспорье. Мы будем их поддерживать, стимулировать: кормами, ветеринарной помощью. В этом году была ситуация очень тяжелая для животноводов: не было дождей, не было сена. Мы эту ситуацию изучили, сейчас вот вместе с правительством льготно кредитуем покупку кормов. Через СПК «Каспий» мы заготовили корма, чтобы завтра не оказалось, что дефицит и ажиотаж был. Но при этом, мы никаким образом не конкурируем с бизнесменами, занимающимся заготовкой кормов. Мы лишь делаем такую «подушку», чтобы не получилось сговора или резкого скачка цен, не было спекуляции в этом вопросе. Это роль государства, а оно не может подменять бизнес. Вот такую политику мы ведем.

Еще вопрос есть такой, что те, кто сегодня держит дома скот, они его держат возле дома. Дальше туда, где есть более пригодные пастбища, но никто не хочет жить все лето на «отгонах». Все хотят просто дома сидеть и возле дома растить. Мы пытаемся организовать эту работу. Сейчас я дал поручение СПК «Каспий» найти таких предпринимателей, помогать им, может быть даже предоставить им юрты, помочь вывезти их автотранспортом туда, там водяные скважины рядом пробурить, помочь с электричеством: движками и так далее. И я не уверен, найдутся такие на сегодня люди, которые скажут: да, я готов пасти свой скот и скот своих сельчан. И буду там вдали от цивилизации работать. Здесь нужно еще и большое трудолюбие проявлять. Куда легче, вот выгнал возле дома, скот голодный, худой, но никаких особых проблем. Так что сельское хозяйство будем стимулировать. Вновь назначенному начальнику сельхозуправления я так и сказал: «Вот поголовье - сегодня, вот поголовье - в следующем году: вот тебе конкретный план. Будешь выполнять - отлично, не будешь выполнять – будем рассматривать». Если хорошенько взяться за выполнение показателей, можно добиться результата.

- Алик Серикович, Мангистауская область, в принципе, имеет все перспективы конкурировать с крупнейшими мировыми морскими курортами. Отдых на Каспийском море мог бы стать еще одним казахстанским брендом. Что мешает?

- Условия для развития туризма, никто не отрицает, у нас есть. Единственное море в Казахстане, исторические памятники, красивые места. И в планах есть развитие туризма. У нас государство, я думаю, правильно делает, для строительства гостиниц деньги бюджетные не привлекаются. Это должны быть частные инвестиции, поэтому важно привлечь инвесторов. Где они, эти инвесторы? Почему они не приходят, вот в чем вопрос. Государству необходимо отстроить инфраструктуру, для этого и деньги нужны, и нужна комплексная работа. И рынок должен быть, и людей должно быть достаточное количество, и мы должны понимать: откуда люди приедут здесь отдыхать.

В Арабских Эмиратах, и в других странах, где развит туризм – это тоже не сразу делалось. Это начиналось лет 20-30 назад, и только сейчас они пожинают плоды. Мы тоже ожидаем, что у нас есть потенциал по туризму, и уже конкретные проекты будем реализовывать по поручению президента. Сейчас вот хорошее и известное место – Кендерлі. Там нет никакой инфраструктуры. Там есть база отдыха «Кендерлі» для нефтянников, которую построил «Озенмунайгаз», подвели туда электроэнергию, воду из Жанаозеня. Но ее крайне недостаточно, дорога там есть, но для того, чтобы там был полноценный курорт, необходимо строить аэропорт, большую опреснительную установку, дорогу, делать реконструкцию всей системы электроэнергии. Газ подвели, то есть задачу строительства инфраструктуры с правительством будем решать. Инвесторы тоже примеряются, им нужны гарантии. Если у нас экономика вот таким вот образом будет развиваться, будет расти благосостояние, во-первых, наших жителей, а также населения Казахстана, которые будут готовы прилетать самолетом, платить деньги и отдыхать, я думаю, что вот эти планы, которые мы сейчас ставим, они будут реализовываться.

Плюс, сегодня принято решение о стимулировании дальнейшего привлечения иностранных инвестиций. Мы предполагаем, что Актау будет центром нефтесервисных услуг, нефтесервисный кластер. Это подразумевает, что здесь будут сосредоточены офисы мировых нефтяных компаний, инжиниринговые центры, здесь будут работать иностранцы, и при таком развитии привлекательность нашего региона для туризма будет еще больше расти. Ну и еще одно наше преимущество: мы - открытая страна, если туристические гостиницы мирового уровня будут строиться, то к нам туристы из соседних государств будут приезжать. Вот такие перспективы.

- Вы один из немногих акимов, а может даже и единственный, кто настоял на возвращении неосвоенных средств, выделенных на строительство социально значимых объектов в области, в республиканский бюджет. Прошел год, что изменилось?

- На сегодняшний день дела обстоят хорошо. По итогам этого года, освоение денег по прогнозам будет порядка 99,6% по республиканским деньгам и 99,8% - по местным. Почему не 100%? Там есть экономия от различных тендерных процедур, но экономия – это не страшно. То есть, по сравнению с прошлым годом, этот показатель у нас был всего 97% по республиканскому бюджету. Вот как раз-таки отказ от постоянного выбивания денег из республики без наличия проектно-сметной документации, а это нередко было. Я сказал: «Давайте подготовим нормальную проектно-сметную документацию, госэкспертизу сделаем, подадим заявку, и только потом – получаем деньги и осваиваем». А получалось так: правдами и неправдами, какими-то непонятными для меня путями, без проектно-сметной документации выбивались деньги из республики. И правительство шло на это, хотя я даже не знаю почему, хотя оно не должно денег выделять по закону. То есть система натягивания на себя республиканских денег, соревнования между регионами за республиканские деньги, оно приводило к тами вещам. Сейчас без ПСД заявки не подаются, ну и правительство никому уже, как правило, сейчас не распределяет средства без ПСД. Поэтому ситуация здесь исправлена, и возвратов теперь не будет, я надеюсь. Потому что деньги будут выделяться только на готовые проекты.

- Глава государства отметил, что дефицит мест в детских садах в Мангистауской области составляет 12 тысяч — это худший показатель в республике. Что делается, для снижения уровня дефицита?

- Наш показатель - 82% обеспеченности. Где-то я видел 100%, но из тех регионов люди уезжают, и дети не рождаются. Самая высокая рождаемость - у нас, а по темпам роста мы – вторые после Астаны. Известно, что «рыба ищет где глубже, а человек – где лучше», и так не бывает, чтобы люди из мест с лучшими показателями ехали в места с худшими показателями. Высокая рождаемость требует корректив в расчеты: детские сады, школы, поликлиники у нас строятся за счет республиканского бюджета. Кто-то может спросить: «А где же местный бюджет?». Из триллиона тенге, ежегодно собираемых в Мангистауской области, включая Нацфонд, наш областной бюджет составляет 140 миллиардов тенге. Более того, у нас три региона всего: Алматы, Атырау и Мангистау, где из местных налогов – это соцналог, налог на имущество, такие маленькие налоги, которые называются местными. И даже из этих налогов у нас изымают средства, и нас называют «донорами». Я думаю, что правительство должно посмотреть распределение денег на строительство социально значимых объектов не просто пропорционально по регионам. Там, где население убывает, там надо прекратить строить детские сады, а там, где растет население и рождаемость большая – туда надо направлять средства. И мы будем работать, у нас есть расчеты, и есть программа «Балапан», которая рассчитана до 2020 года, и мы ее выполним, 100% охват будет. Понятно, что желательно не затягивать до 2020 года, а решать сейчас, но это упирается в средства.

- Жители города Актау жалуются на изношенность инженерных сетей в городе и требуют безотлагательных мер для проведения реконструкции и капитального ремонта. Почему сложилась такая ситуация в областном центре?

- Могу сказать, что ежегодно 2,5-3 млрд. тенге направляется на замену тепловых инженерных сетей. Есть программа обновления, в соответствии с которой и ведется работа. Думаю, что город Актау с точки зрения инженерной инфраструктуры - это один из не проблемных городов. Тем не менее, люди жалуются на то, что по городу там и там ведутся ремонтные работы. Но они ведутся планово .Понятно, что иногда наши застройщики и наши акиматовские чиновники не следят за тем, чтобы не создавались такие неудобства для жителей. Но само по себе наличие стройки и «пыль столбом» меня радует. Когда идет замена, когда идет реконструкция, да – это неудобство, но это - гарант того, что улучшается инфраструктура. Иначе мы год от года будем иметь больше проблем с авариями. Это - работа, конечно, когда уже все застроено, и это - не новая площадка, а в старом городе идет строительство. Это, конечно, у жителей вызывает раздражение, и эти жалобы мы знаем. Мы даже создали штаб, который на ежедневной основе будет следить за тем, чтобы подрядчики меньше доставляли хлопот для населения. Делали ремонт аккуратнее, в свое время закапывали траншеи и благоустраивали территорию. Поэтому в этом направлении мы знаем жалобы наших горожан, и мы реагируем на это дело.

- Большая часть новых акимов приходят в регион со своей командой. Много ли прежних чиновников лишились своих мест с вашим приходом?

- Команду я не приводил, ее у меня и нет. Я и на производстве работал без команды. Старался всегда работать с тем, кто есть. Я вас уверяю: лучше никого не найти. Везде одни и те же вопросы и проблемы: и с людьми, и с кадрами. Нет у нас очень хороших кадров, все люди - одного уровня. Другое дело, команда должна быть в каком плане - не по критериям преданности личной и круговой поруки. Команда должна быть, и ее надо формировать из тех людей, которые есть. И лучший способ: формировать команду из местных людей. Как правило, местные люди, мне так кажется, они больше болеют за свой регион, у них больше мотивации, патриотизма. Всегда стараюсь, во-первых, рассказать людям свое видение, выслушать их и выработать общую политику. Если эта политика справедливая, то люди ее, как правило, воспринимают и принимают. А если это - политика непонятная, закрытая, основанная на критике и нагоняях, люди ее не будут воспринимать, будет только видимость, мотива у людей не будет. Мне кажется, что в целом задачи, которые перед нами ставятся, они выполняются.

- В местной прессе зачастую критикуют работу акима города Актау. Вы довольны работой Едиля Жанбуршина?

- Работа, чтобы 100% устраивала людей, моих подчиненных, она не устраивает. И моя собственная работа меня на 100% не устраивает и недостатки в работе каждого человека есть. В целом, раз он работает на этой должности, значит, устраивает, так будем говорить. Если будет заваливать работу, то понятно, сложа руки сидеть не буду, буду предпринимать меры, вплоть до освобождения от занимаемой должности. Но сегодня так вопрос не стоит, потому что человек работает. У каждого свой стиль. Я, например, привык делегировать и не опекать никого: и замов, и акимов районов и городов. У него должен быть свой стиль, он не должен работать под стиль Айдарбаева или кого-то другого. Он (аким г. Актау – прим. "Радиоточка") дорожит этой должностью, имеет опыт, авторитет и влияние среди какой-то группы людей. Такого не бывает, что он всю жизнь был закрытый и вдруг стал акимом. Нагоняев каждый понедельник за недостатки каждый получает, и поверьте мне, от меня получают достаточно нареканий и замы, и аким города. Но они соглашаются с этим, потому что я всегда стараюсь ругать за дело и за какие-то неисполненные поручения. А что-то такое фантастическое, или там какое-то нереальное, я никогда такие задачи не ставлю и не требую. Бывают и такие руководители: я ничего не знаю – сделай. Я никогда себе такого не позволяю и не позволю, потому что знаю, что любое дело зависит и от финансов, и от компетенции людей и даже наличия кадров. Поэтому надо всегда исходить из того, чего мы можем реально сделать. Вот то, что реально можем делать – делаем, но понятно, что есть нарекания горожан, и мы никогда не ставим эти нарекания в вину горожанам. Потому что они лишнего не требуют, определенные недостатки есть, мы концентрируемся на них и будем решать. И перед ним (акимом г. Актау – прим. "Радиоточка") такая задача стоит. Я вижу: он работает системно, мне нравится, когда люди работают системно, не только бегают по сегодняшним проблемам, а которые смотрят вперед. Он работал в системе высшего образования, есть какой-то аналитический ум, мне кажется. Но, поверьте мне, если бы у нас были в запаснике еще лучше кадры, они работали бы уже и акимом города, и акимом области, и в правительстве. На сегодняшний день, те кадры, которые есть, те и работают.

- Со дня Жанаозенских событий минуло три года. Чем сегодня живет Жанаозен?

- Комплексный план, который был принят три года назад, он дал очень хороший положительный эффект для города Жанаозен. На сегодняшний день порядка 40 миллиардов тенге, каждый год более 10 миллиардов тенге, вкладывается в различные сферы: в социальную, коммуникации и т.д. Сегодня в плане подачи тепла, электроэнергии, газа в Жанаозене практически все вопросы решены. Отремонтированы дороги, построены в достаточном количестве поликлиники и школы, строятся детские сады. Город преобразился, он получил совсем другой вид. Жанаозен – самый динамично развивающийся из моногородов в Казахстане, градообразующее предприятие которого живет и развивается. Еще один момент: он отличается от всех моногородов Казахстана, туда стремятся, и увеличивается количество жителей. Во всех моногородах положение такое было: в свое время уехали, и в некоторых моногородах дома сносят, а Жанаозен переполнен, и живут люди, ни одного пустующего дома, наоборот - дефицит жилья. То есть Жанаозен – это особый моногород в Казахстане, и никто не собирается его хоронить. Кто-то там слухи распускает, я всегда говорю, как нефтяник: «Не верьте, в Жанаозене еще достаточно запасов, просто нужно применять новые технологии и эффективно использовать это месторождение». Оно будет кормить и город, и область, и даже страну. Из Жанаозеня деньги идут в Нацфонд, из Жанаозеня деньги идут в республиканский бюджет, Жанаозен дает деньги в местный бюджет. Он – донор не только региона, но и республики, и это мы не должны забывать. Поэтому я думаю, что и в будущем Жанаозену будет уделяться внимание, и там с каждым годом условия для проживания будут улучшаться. И понятно, что вся эта работа, плюс работа и в самих трудовых коллективах, она не могла не сказаться, на морально-психологический климат, он изменился в положительную сторону. Но, согласно утвержденному плану, Жанаозен расти не будет, численность не должна расти.

Сегодня, у нас проблема такая, из-за которой люди выходят на митинг и едут в Астану. Они требуют их устроить на работу в нефтянную компанию «Озеньмунайгаз». Ни больше, ни меньше. «Вот, устрой меня туда, и другие варианты я не рассматриваю». - Пойдешь работать на стройку? – Нет. - Пойдешь сюда? - Нет. Мы даже вынуждены были, чтобы не было спекуляций на эту тему, создавать комиссии и актировать тех людей, которые говорят: «Буду работать только там, и ни в каком другом месте». Предлагали: вот, на стройке ты будешь получать 100 тысяч тенге, на карьерах будешь получать 90 тысяч. И они открыто отказываются.

Задача такая, что развивать там по возможности малый и средний бизнес – сферу услуг. Побольше предприятий, оказывающих услуги и делающих ремонт оборудования для «Озеньмунайгаза», сосредоточить именно в Жанаозене. Хотя наличие этих предприятий в Актау тоже не противоречит нашей концепции, потому что Актау тоже будет нефтесервисным кластером, не только для «Озеньмунайгаза», а для региона в целом и даже для соседних государств, соседей по Каспию. Для этого мы строим в Актау индустриальную зону. Жанаозен сегодня – это спокойствие, мирная работа нефтяников, хоть и медленно, но с каждым годом увеличивается добыча. В этом году план они первоначально не выполнят, но добудут больше, чем в прошлом году. Это - прогресс. Поэтому я с оптимизмом смотрю на город и верю, что трудовой коллектив «Озеньмунайгаза» - градообразующего предприятия - будет улучшать свою работу. Там много надо работать: работодателям со своим персоналом, новые методы управления персоналом необходимо внедрять, обучать людей. Не смотреть на «Озеньмунайгаз» просто как на поставку нефти, а очень серьезно уделять внимание. В последние годы это и делается.