Галина ЧЕРНОВА: Ни о какой добыче нефти на Кашагане не может быть и речи

Буквально на наших глазах Каспий все больше и больше превращается в техногенную зону, с мощным широкомасштабным освоением углеводородных запасов, обустройством морских скважин, размахом морских сейсмических и поисковых исследований, прокладной нефтепроводов, в том числе по дну Каспийского моря. И это только начало работ в акватории Северо-Восточного Каспия, считает директор Центра эколого-правовой инициативы «Глобус», член Координационного Совета Экофорума НПО Казахстана Галина Чернова. А что дальше?

– Судя по государственной программе нефтяного освоения Каспийского моря, только в казахстанском секторе предполагается разведать и освоить еще 25-29 морских блоков. Собственно, они уже нанесены на карту перспективных нефтяных проектов и по очереди выставляются на продажу, как потенциальным инвесторам, так и национальным нефтяным операторам.

– А покупатели кто?

– Могу сказать, что сегодня в их числе значатся индийские, южно-корейские и китайские фирмы. У них, в общем-то, нет достаточного опыта в проведении подобного рода работ, но успех компании Аджип ККО, которой досталась гигантская нефтяная залежь Кашаган, еще больше подогревает интерес и аппетиты у заморских игроков.

Странно, что в гонке за нефтяными барышами сотрудники компаний, представляющих, прежде всего, цивилизованные страны, почему-то упускают такой важный момент, как отсутствие юридического статуса у Каспия. Географический статус Каспийского моря – это озеро, бессточный водоем, но он не обеспечивает легитимности проведения нефтяных операций на Каспии и тем более, не позволяет делить его на национальные сектора.

– Значит, правовой барьер кому-то выгоден? Кому?

– Я бы сказала, правовой беспредел. Правовой беспредел выгоден в первую очередь для авантюристов от нефтяного бизнеса, он делает морскую среду абсолютно беззащитной от нефтяной экспансии. Чтобы более точно прояснить ситуацию, предлагаю сделать некоторый экскурс в прошлое.

Еще в 1974 году, то есть почти сорок лет назад Северный Каспий с дельтами рек Волги и Урала был объявлен заповедной зоной, по закону здесь разрешалось только развитие рыбной отрасли и водного транспорта. Расцвет рыболовства на Каспии тогда казался реальностью. Здесь были запрещены геолого- и сейсморазведочные работы, был особый режим сбора воды и судоходства.

– Почему был? Эта зона есть и сегодня…

– Да, но ее порядок существенно нарушен. Так вот, после распада Советского Союза, каждая из стран, входящих в каспийский регион, принялась делить Каспий на национальные сектора и привлекать на эти территории иностранного инвестора. Как же они работают в акватории Каспия? Известно, что практика – критерий истины. Вот только некоторые факты, собранные нами из разных СМИ и масс-медиа.

В последние 10-12 лет не было ни одного года, чтобы на Каспии не происходили чрезвычайные ситуации, связанные с гибелью ихтиофауны. В 2000 году произошла массовая гибель каспийского тюленя. По самым скромным подсчетам, только на побережье Северного Каспия погибло более 15 тысяч этих животных. Причины, по которым это стряслось, до сих пор не выяснены.

Я была на многих международных конференциях, посвященных данной теме, и ни на одной из них не были выделены даже основные возможные причины гибели этого морского млекопитающего, не говоря уж об истинных моментах. Соответственно, они никак не изучены и не исследованы. Высказывалось лишь предположение, что виной всему является так называемая собачья чумка – вирус плотоядных, или кумулятивный политоксикоз. При этом в качестве причин называлась малоснежная зима, и даже ледоколы, под винтами которых гибнут новорожденные тюленята – бельки и их мамочки. Однако на вопрос, какой из этих факторов доминирующий и как могли заразиться морские животные инфекцией, характерной для животных, обитающих на суше, никто не смог ответить. Ни тогда, ни сейчас.

Через пару лет после этого случая произошла массовая гибель каспийских сельдей и кильки и опять причины не выяснены.

В октябре 2003 года новый экологический скандал: по вине компании Аджип ККО погибли перелетные птицы – жаворонки, зяблики, варакушки, перепелки. Они просто заживо сгорели на скважине буровой «Сункар» и буквально завалили своими трупиками как буровую, так и территорию искусственного насыпного острова Актоты. Аджип ККО на этот раз добровольно выплатила полтора миллиона тенге в качестве компенсации за погибших птиц и дело с концом.

Кстати, а вы знаете, что птицы эти потеряли данные им природой ориентиры, и летели на факела, то есть на верную гибель?

– Что с ними случилось? Почему они летели на верную гибель?

– Есть одно весьма любопытное предположение, которое сделали специалисты института зоологии Академии наук Казахстана, куда привезли для исследования несколько трупиков сгоревших птиц. По заключению экспертов получается, что сначала у птиц отказали легкие и в состоянии аффекта они оказались над скважиной, где, полузадохнувшиеся, просто догорели. Уж не сероводород ли стал причиной разрыва легких и дыхательных путей у птиц, ведь именно в это время консорциум Аджип ККО проводил испытания своих первых разведывательных скважин?

В 2004 году вновь наблюдалась массовая гибель кильки, предполагалось, что массовый замор каспийских анчоусных может подорвать промысловое значение этого вида. В 2005 году – гибель осетровых и частика. В апреле-мае 2006 года только в казахстанском секторе Каспийского моря погибло более двух тысяч осетров и триста тюленей. Причины опять не названы, хотя известно, что особенно пагубное воздействие техногенное загрязнение оказывает на реликтовые и аборигенные виды, к которым относятся, прежде всего, осетровые.

Весной 2007 года снова массовая гибель каспийского тюленя. В этот раз почему-то погибла молодь – сивари. И опять нет ответа. В последующие годы вновь отмечалась повальная гибель каспийского тюленя, но приглашенные на деньги Аджип ККО ученые из института Лидс (Великобритания) опять не назвали конкретных причин гибели. Они только предложили занести этого морского млекопитающего в Красный лист Международного Союза охраны природы (фактически Международная Красная книга) как исчезающий вид. Что называется, приехали…

– Галина Христофоровна, как Вы сказали, в акватории Северо-Восточного Каспия компания Аджип ККО возводит искусственные острова. Кому они будут принадлежать?

– Это пока не ясно в связи с отсутствием политического и юридического статуса Каспийского моря. К началу промышленного бурения планируется отсыпать 37 искусственных островов. По сути, это технологические комплексы, с которых будут проводиться буровые работы, нефтедобыча и отгрузка углеводородов на сушу. Намечено пробурить 240 нефтяных скважин, проложить более тысячи километров внутрипромысловых и выкидных нефтепроводов.

Они уже отсыпали более десяти островов. Используют для этой цели камень ракушняк, который пилят в карьерах, тут же на берегу. Потом делают отсыпку, стелют гидроизоляцию, укрепляют борта на случай движения льдов. Это зона абсолютного мелководья, поэтому отсыпку сделать относительно несложно. Но при всем при этом сами острова представляют собой очень сложное инженерное сооружение. Тем не менее, не понятно, каков статус у этих островов и что будет с ними после того, как нефть всю выкачают и месторождение закроют. Кто будет демонтировать эти острова и вообще нести ответственность за них?

Также не понятно, что происходит сейчас с гидродинамикой данной зоны, так как элементарно нарушается циркуляция воды в акватории Северо-Восточного Каспия и соответственно процесс самоочищения экосистемы и миграции гидробионтов.

Как вы понимаете, фактически весь участок Северо-Восточного Каспия будет представлять техногенную зону, без проработанной системы природоохранных программ и планов, без гарантий обеспечения безопасности окружающей среды и элементарной профилактики техногенных катастроф и нефтяных разливов в данном регионе.

Кроме того, до сих пор отсутствует надлежащая система государственного мониторинга вокруг Кашагана. Нет станций наблюдения, нет системы передачи информации в режиме реального времени. Не отработан общий список ингредиентов, по которым в первую очередь необходимо было бы отслеживать состояние окружающей среды в этом месте и так далее. То есть, как я уже сказала, на наших глазах акватория Северо-Восточного Каспия превращается в техногенную зону, но при этом никто не может ответить, выдержит ли подобную техногенную нагрузку хрупкая и чрезвычайно ранимая экосистема Каспийского моря? Каков статус будет у сооружаемых островов, и кто будет нести за них ответственность? Просчитывались ли экологические риски при их эксплуатации в условиях мелководья Северо-Восточного Каспия, наличия миграционных путей осетровых, их мест нагула, детских садов и кормовых угодий?

– Что будет, если не будут приняты нужные меры?

– Вы хотите сказать, что будет, если события на Каспии будут развиваться в том же неконтролируемом и никак не управляемом режиме? В таком случае очень скоро мы потеряем море как жизненно важный для нас водоем. Окончательно и бесповоротно. Но потерять Каспий – значит, потерять неотъемлемую часть нашей планеты. Почему? Потому что небольшой, казалось бы, внутренней водоем в пустынной зоне выполняет уникальную функцию и, прежде всего, климатообразующую.

Во-вторых, одновременно обеспечивает устойчивое развитие таких регионов, как Индокитай, Африка, Арктика и Сибирь, куда улетают зимовать многие виды птиц Прикаспия и куда они переносят часть вещества и материи биосферы Земли. Все эти регионы напрямую зависят от благополучия экосистемы Каспийского моря.

– Как здесь идет развитие рыбной отрасли? Это тоже проблема?

– Еще какая! Каспийское море способно ежегодно давать не менее 400-450 тысяч тонн высококачественной рыбы и, что очень важно, обеспечивать через рыбный промысел занятость прибрежного населения. В отличие от нефти рыбные ресурсы при рациональном их использовании неисчерпаемы, но это при условии, если не нарушается экосистема и не разрушается воспроизводительная способность популяций тех или иных видов. В шестидесятые годы прошлого столетия запас осетровых Каспийского моря составлял девяносто (!) процентов от мировых. То есть при одномоментном подрыве запасов, прежде всего, осетровых видов рыб, да и вообще ихтиофауны, прикаспийские государства несут ответственность за это перед всем мировым сообществом.

Ну и что будет с Каспием в случае непредвиденного нефтяного разлива, аварий на скважине или разрыва нефтепровода – тоже ведь вопрос. Кроме того, без решения проблемы с сероводородом в случае аварии на скважинах Кашагана и моментального отравления среды и территорий, включая угрозу для жизни и здоровья жителей городов Актау и Атырау, ни о какой нефтедобычи на Кашагане не может быть и речи, покуда не будут разработаны и приняты международные Конвенции по Каспию. К слову, население Актау к тому же пользуется опресненной морской каспийской водой.

Есть Тегеранская Конвенция, но она не в счет, так как она реально ничего не защищает, является практически «фиговым листом» без принятых к ней протоколов, включая международное морское право, а также единые экологические требования, признаваемые всеми компаниями, работающими в регионе. Как видим, широкомасштабное нефтяное освоение углеводородных ресурсов Каспия остается под большим вопросом…

По подсчетам экологов, даже при нормальном режиме добычи нефти, каждая буровая установка выбрасывает в водную среду от 30 до 120 тонн «черного золота», 150-400 тонн бурового шлама, от 200 до 1000 тонн буровых выработок. Кроме того, прокладка внутрипромысловых и выкидных нефтепроводов влечет за собой изъятие огромного количества грунта и ила, что ведет к уничтожению нерестовых площадей, путей миграции ихтиофауны, гибели донных обитателей, практически являющихся кормовой базой для многих представителей трофической цепи. Сами по себе рачки, циклопы, дафнии, дрейссены, гаммарусы и прочая обеспечивают необходимый уровень трофической цепи, обуславливающей благополучие биоты региона. Очевидно, что нефтяная экспансия несовместима с сохранением биоразнообразия Каспийского моря.

– Каким образом, на Ваш взгляд, можно предотвратить тяжелые непоправимые последствия?

– Я вижу лишь один путь: нужно ввести на Каспии особый режим природопользования с обязательным исполнением требований международного морского права, конвенции ЭСПО, Протоколов ЕЭК ООН о гражданской ответственности и компенсации за ущерб, причиненный трансграничным воздействием промышленных аварий на трансграничные воды и с учетом требований Протокола по проблемам воды и здоровья. Уже сегодня необходимо вести постоянный государственный контроль и мониторинг за всеми видами работ, проводимых на море, включая нефте-газоразведку, сейсмику, прокладку нефте- газопроводов и промышленную нефтедобычу вместе взятых в режиме реального времени. Эти данные нужно передавать всем заинтересованным сторонам, и широкой общественности тоже.

И еще один вывод, который напрашивается сам собой в силу своей очевидности: только объединенные усилия могут спасти Каспий от разрушения, и только объединенные усилия смогут вернуть морю его изначальный уникальный статус.

Торгын НУРСЕИТОВА
Источник: Информационная служба ZAKON.KZ