Бозжыра: Взведенный Курык

Быть или не быть VIP-отелю в урочище Бозжыра? Свой взгляд на происходящее высказал Олег Белов в материале журнала «Ветер странствий».

Несмотря на протесты общественности вахтовый поселок уже появился на месте строительства. Этот проект пользуется поддержкой органов власти. В феврале в райцентре Курык Мангистауской области прошли горячие общественные слушания на эту тему.

Похоже, казахстанцам подкинули новую экологическую дискуссию, которая также, как недавний спор вокруг Кокжайляу, будет будоражить общественное мнение. При этом многие даже не представляют, что такое Бозжыра и насколько велика его ценность. В этом году мне удалось воплотить одно из своих давних желаний – выпустить клип на композицию алматинского композитора Сайраша (Сайрамбека Жексемби) «Устюрт».



Это стало возможным благодаря знакомству с Константином Киквидзе, руководителем съемочной группы Photosafari.kz. Именно эта группа выпустила клип Travelstan, который стал визитной карточкой Казахстана. В сентябре 2020 года этот ролик стал лауреатом престижной премии в области туризма PATA Gold Awards (Азиатско-Тихоокеанская туристская ассоциация).







Композицию «Устюрт» вошла в альбом «Код любви», который выпустил 2016 году наш дуэт с Юлей Миленькой MiBemol. Автор музыки – Сайраш издал впечатляющую серию дисков, большая часть которых посвящена различным уголкам Казахстана. Когда мы узнали, что у него есть композиция «Устюрт», мы предложили записать ее совместно. Решили не перегружать мелодию большим количеством инструментов. На рояле сыграл известный джазовый пианист Виктор Хоменков, а на скрипке – Юлия Миленькая.

Диалог двух импровизаций происходит на фоне фантастических видов Устюрта и прежде всего Бозжыры. К сожалению, Сайраш не увидел этот клип, 13 января 2021 года он ушел из жизни. Так что это работа – не только признание в любви к Устюрту, но и дань памяти композитору, бесконечно влюбленному в родной край.






Как все начиналось

Мое знакомство с полуостровом природных сокровищ началось в студенческие годы. Я учился в Казахском политехническом институте, на факультете АиСУ (Автоматика и системы управления). Мы в шутку нескромно расшифровывали его как «Артисты и самые умные». Недостатка в поездках у нас не было. Мы выезжали на колхозные работы на Капчагай и Целину, проходили практику в Москве и Ленинграде.

Я даже попал в состав интерССО, который выезжал в Восточную Европу. И все же самой запоминающейся была поездка нашего стройотряда «Спарта» на Мангышлак. В течение двух месяцев мы участвовали в строительстве детского сада в поселке Ералиев на берегу Каспийского моря.



Группа Балаклава перед погружением во впадину Карагие


Глубокое погружение в среду

Почти каждый день после работы мы отправлялись на море, где купались, рыбачили и ловили раков. В выходные мы совершали походы не только вдоль побережья Каспия, но в вглубь полуострова. Об одном из них вспоминает Олег Вдовин, солист группы «Балаклава», а ныне руководитель московской полиграфической компании «Графика Сервис»:

«Наш стройотряд «Спарта» на Мангышлаке занимался не только стройкой, но и настройкой гитар. Мы давали концерты для местных жителей, а также изучали природу этого удивительного края. Как-то в выходные мы решили посетить знаменитую впадину Карагие, самую низкую точку Советского Союза. Ее глубина – 132 метра ниже уровня моря. Нашей целью было углубить ее на один метр и вписать свои имена в историю. Карты под рукой не было, но это не стало для нас препятствием. Выполнить эту миссию решила наша группа «Балаклава», в которую кроме меня вошли Игорь Лелюх, Александр Кислицын и Олег Белов. Командир отряда Сергей Гаврилов выдал нам лопату и сказал, чтобы без нее мы не возвращались.

Мы начали свой пеший маршрут с западной стороны впадины, от трассы, ведущей из Шевченко в поселок Ералиев. Перед погружением в неизвестность мы на всякий случай сделали снимок группы на память. Нас ждал спуск по сухому скалистому ущелью. Это было похоже на поход в горы наоборот. В некоторых местах нам пригодились уроки по скалолазанию, которые мы получили во время походов в Заилийском Алатау и Чарынском каньоне. Внизу нам открылась обширная долина с розовыми соляными озерами, сопками, похожими на вулканы, и дикими мохнатыми верблюдами, которые с удивлением смотрели на нежданных гостей. Это была экзотическая пустыня с полным отсутствием пресной воды.






В Карагие нам предстояла ночевка. У нас не было палатки, но это нас как спартанцев не пугало. В августе на Мангышлаке достаточно тепло даже ночью и можно спать, укрывшись звездным одеялом. Как учит одна восточная мантра, год не будет полным, если ты ни разу не ночевал под звездами, не посетил место, в котором никогда не был и не попробовал что-то впервые. Наш поход отвечал сразу всем трем условиям.

Однако, остановившись на ночевку, мы быстро обнаружили, что впадина населена не только верблюдами, но и скорпионами, которые стали буквально атаковать нас. Возможно, их привлекало тепло нашего костра. Всю ночь мы дежурили по очереди, опоясав нашу стоянку шерстяной нитью. В каком-то из журналов мы прочитали, что изделия из шерсти отпугивают ядовитых насекомых и пауков и взяли с собой моток шерстяных ниток. Но, похоже, что скорпионы не читали этого журнала. Мы жгли костёр из принесенных нами с собою дров, чтобы видеть атаки этих жутковатых существ. Когда дрова кончились, на помощь пришел фонарик. Дежуривший снимал скорпионов со спящих тел, стараясь не нарушить сон уставших путешественников.





Утром мы продолжили путь. Трехлитровая банка яблочного сока спасла нас от обезвоживания. Наконец, мы достигли финальной точки нашего путешествия, где находилась нижняя точка впадины. Хотя это не выглядело как провал в земле, это была пологая каменистая пустыня. Мы вытащили лопату и выкопали метровую яму – цель нашего путешествия была достигнута!

Мы отправились в обратный путь, который прошёл без происшествий, или я про них забыл, обратная дорога показалась мне намного короче. Отчет о нашем походе и углублении впадины мы отправили затем в комитет геодезии и картографии СССР, но ответа так и не получили. В Советском Союзе в то время шла перестройка, страна опускалась на совсем другое дно, и географическое достижение четырех политехников из Алма-Аты осталось незамеченным. Но каждый раз, когда я смотрю на карту и вижу в районе Мангышлака отметку -132 м, я понимаю, что это устаревшие данные».

Юбилейный кирпич





Об этом счастливом времени мне напоминают не только песни и фотографии. На Мангышлаке мне исполнилось 20 лет, и друзья решили подарить мне необычный подарок – кирпич из ракушечника. Как сейчас помню этот день. Столовая в нашем скромном бараке наполнилась особым сиянием, когда друзья под песню Sunshine Reggay группы Laid Back вынесли, пританцовывая, большой кирпич из ракушечника. Он был заботливо оштукатурен, и на нем красовалась надпись «Олегу в 20 лет».



Кирпич, между прочим, был весом 16 кг. Несмотря на это, я забрал его домой и до сих пор храню как ценную реликвию. Когда мы улетали из Шевченко, из-за перегруза багажа мне пришлось спрятать подарок в полиэтиленовый пакет и взять его как ручную кладь. На регистрации я держал пакет одной рукой и улыбался, стараясь не выдавать напряжения. Всем своим видом я старался показать, что это какая-то коробка с обувью. К счастью, работники аэропорта не попросили меня взвесить ручную кладь, и в итоге мне удалось доставить ценный груз домой.

Ракушечник – самый привычный стройматериал на Мангистау. Когда-то этот край был дном древнего океана Тетис. Его остатками являются Аральское, Каспийское, Черное и Средиземное моря. Когда Тетис отступал, Устюрт превратился в гигантский остров. Следы линии прибоя до сих пор можно найти во многих местах Мангистау. И теперь кусочек это древнего океана хранится у меня дома.

Почему продвигают туризм для богатых

Не знаю, что стало с нашим детским садом в поселке Ералиев. В 90-е годы, когда проходила масштабная деиндустриализация и десоциализация, многие детские учреждения превратились в офисы. Надеюсь, эта участь миновала наш реликт студенческого строительного творчества. Ералиев переименовали в Курык. Он является центром Каракиянского района, в котором находится урочище Бозжыра, вокруг которого в последнее время разгорелись жаркие споры. Это урочище находится в центре западного чинка Устюрта. Чинк – это уступ плато. На Бозжыре он, пожалуй, самый красивый. В этом месте природа создала две остроконечные вершины, выточенные океаном и временем.


Осенью прошлого года турецкая компания представила идею строительства VIP-отеля возле клыков Бозжыры. Но протесты общественности заставили притормозить этот проект. Руководство страны поручило пересмотреть его.

В феврале этого года в Курыке проходили общественные слушания по новому проекту VIP-отеля в урочище Бозжыра. Его решили отодвинув на 4 км от клыков Бозжыры и всего на 2,6 км от Ушкыртау (Наутилуса). То есть элитный отель из 50 вилл с бассейнами по-прежнему хотят возвести посреди фантастического пейзажа, которому позавидовала бы любая киностудия мира. Во время слушаний эксперты отметили, что ОВОС (оценка воздействия на окружающую среду) была совершенно сырой, было высказано много серьёзных замечаний. И одно из основных – в проекте не были представлены альтернативные варианты размещения отеля. Петицию против строительства отеля в этой локации подписали уже около 9 тысяч человек.



Текст обращения на казахском языке:

Текст обращения на русском языке:



Когда мы задумали с Константином Киквидзе клип «Устюрт», то хотели показать, насколько уникальна природа этого края и насколько красива Бозжыра.








Юлия Миленькая, солистка дуэта MiBemol: «Моя скрипичная партия к композиции «Устюрт» родилась после прослушивания профессиональной импровизации джазового пианиста Виктора Хоменкова. На музыкальное полотно, виртуозно сотканное Виктором, я добавила свои краски, создав философский диалог о музыке, родном крае, широте души казахского народа и бесконечном поиске смыслов. Скрипка здесь имитирует звуки кобыза, еще больше усиливая причастность произведения к тематическим истокам – казахская земля, родина, величественная красота плато Устюрт».





Константин Киквидзе (известный фотограф-путешественник, руководитель Photosafari.kz): «Мангистау – мой любимый край. Несмотря на суровый климат, для меня эти края самые, самые. Когда я в первый раз забрался на уступ чинка и увидел клыки Бозжыры, восторгу не было предела. Ты стоишь один на один с этим местом, ветер гоняет стрижей и до конца горизонта нет ни единого человеческого сооружения! Это то, ради чего путешественники приезжают в эти края! Это то, что у нас пока есть, а у многих уже нет!

Cколько человек, приехав на Бозжыру, остановятся в отеле Rixos, который там собираются построить? Я думаю, меньше процента. То есть мы теряем уникальный дикий край, которому нет равных в Евразии, ради одного дорогого отеля, в котором будет останавливаться меньше одного процента посетителей. Ради этого хотят испортить этот уникальный вид и оставить большинство посетивших эти места без того ощущения, ради которого они приехали на Бозжыру.




Тем, кто принимает решения, нужно посмотреть на США. Вся инфраструктура там вынесена за пределы природных объектов. Я не против красиво вписанных в ландшафт лакшери-отелей. Но почему не построить его, например, где-то в районе мечети Беккет-ата наверху чинка, с видом на долину. Там уже есть инфраструктура, там тоже есть классные виды. Оттуда полчаса езды до Бозжыры и других интересных локаций. Те же обеспеченные туристы-паломники с удовольствием будут останавливаться в отеле. Еще не поздно договорится об альтернативной локации для строительства, обосновав его экономическую выгоду. Взгляните на наш клип «Устюрт» и вы поймете, что на Бозжыре природа уже построила все, что необходимо.