Письма из Дюссельдорфа. Беженцы…
Для меня нашествие беженцев началось еще в июне. Как и другие родители, я получила письменное уведомление от городских властей о том, что после летних каникул на территории школы, где учится мой сын, расположится палаточный лагерь для ста сирийцев. Это означало, что дети останутся без школьной площадки, турников и вообще территории, на которой они проводили перемены и уроки спорта в хорошую погоду. Несогласные мамы и папы подписали тогда петицию бургомистру с просьбой разместить беженцев в другом месте, а не в начальной школе, где учатся маленькие дети.
Потом было собрание по этой теме – желающих поучаствовать в нем родителей собралось столько, что всех не смог вместить большой актовый зал. Представитель властей сразу объявил, что вопрос с размещением беженцев уже решен и всех присутствующих пригласили только для того, чтобы, как говорится, поставить перед фактом.
Зал зашумел.
- Где же хваленая европейская демократия?
- Свобода слова и выбора?
- Почему не спросили самих граждан, прежде чем решать за них такие важные вопросы?
Конкретных ответов не последовало, очевидно, во избежание конфликтных ситуаций. Немцам последние семьдесят лет так основательно внушали чувство вины, что они малоспособны отстаивать свои интересы в межэтнических вопросах.
Собрание закончилось обещанием подумать, как быть с уроками спорта на уличной площадке.
И это, как выяснилось, уже большое дело. Нам еще повезло. Позже я узнала от знакомой мамы, живущей в другом районе, что в их начальной школе беженцев расселили безо всяких собраний прямо в школьном спортзале. И тамошние дети вообще остались без уроков спорта. Я, как человек сочувствующий чужому горю и старающийся по возможности помогать другим, понимаю и принимаю желание немецких властей приютить обездоленных. Но как матери мне не ясно, почему это нужно делать за счет своих же детей? В Германии, несмотря на чрезмерно плотную заселенность, особенно в той земле, где живем мы – Северный Рейн Вестфалия, – есть места, где без особого ущерба для местных жителей можно разместить палаточные лагеря.
Один такой собираются разбить недалеко от нас, в поле возле Рейна, пожертвовав урожаем кукурузы. Рядом с полем уже поставили утепленные вагончики, в которых организовали детский сад для детей переселенцев. Все расходы по их содержанию обеспечивает городской бюджет, так же, как медицинское обслуживание, включая все лекарства. Кроме того, беженцам после регистрации назначается социальное пособие, почти равное ежемесячной сумме по безработице – около 360 евро на человека, плюс оплата жилья. С учетом того, что в 2014 году в Германию прибыло почти 200 тысяч мигрантов, а до конца этого планируется принять еще 800 тысяч, для немецких налогоплательщиков это может оказаться неподъемным грузом, несмотря на бравурные заверения канцлера, что «немцы справятся». Цена за звание «великих гуманистов» – 10 миллиардов евро.
Комиссар Евросоюза по цифровой экономике и обществу Гюнтер Эттингер уже призвал Германию срочно подумать о сокращении социальных выплат мигрантам (содержание одного переселенца в год обходится порядка 13 тысяч евро), иначе людской поток, привлеченный запахом легких денег, не иссякнет никогда.
Некоторые крупные города, например Мюнхен, уже переживают состояние коллапса. Мегаполис больше не в состоянии ни вместить, ни прокормить то количество беженцев, которое ежедневно высаживается из венгерских поездов – это порядка 10000-12000 человек. С 15 сентября в ФРГ наконец ужесточили пограничный контроль, и, может быть, это изменит ситуацию.
При этом многие немцы самостоятельно помогают беженцам. Рядом с нашим домом в небольшом частном особняке живет пожилая одинокая фрау, приютившая у себя сирийскую семью с тремя детьми. Добродушную женщину одинаково хвалили и ругали за такое решение все соседи. Как они уживаются – с разным менталитетом, языком и жизненными установками – сложно сказать, но я уже несколько раз слышала недовольство соседки тем, что не поддерживается порядок в доме и не выносится мусор.
Кстати, о мусоре: в последнее время наш город стал значительно грязнее, этого трудно не заметить и отрицать. Немцы помешаны на уборке, во всей Европе нет более чистых городов, поэтому сегодня брошенные мимо мусорных контейнеров пакеты и бутылки, прям-таки режут глаз. При этом уже не раз доводилось слышать, как возмущаются обитатели временных палаток – мол, мусор за ними убирают плохо.
За последнее время немецкие города приобрели еще несколько новых черт. Кроме мусора, невообразимого для немецкого характера, на улицах появились попрошайки. Они, конечно, встречались и раньше, но крайне редко, только в крупных городах и дорогих торговых кварталах. Теперь просящих милостыню можно встретить везде, где могут подать. С протянутой рукой стоят не только поодиночке, но и целыми семьями, включая детей, и это в Германии, где нет людей, которым не на что и негде жить. Тем более нынешним беженцам – уж продуктами их снабжают регулярно и в полном объеме. Не забывают милосердные немцы не только о хлебе, но и зрелищах для «гостей»: на прошлой неделе в Вольфсбурге им бесплатно выделили 1200 билетов на футбольный матч. Надо сказать, посещение этой популярнейшей в стране игры стоит недешево.
С прошлой недели я заметила в центре города много полицейских, их расставили в каждом квартале. Они спокойно стоят вдоль улиц, безмятежно улыбаются прохожим, но спокойствием от этой безмятежности почему-то не веет. Напряжение повисло в воздухе.
В городских кафе то и дело слышны разговоры о беженцах. Их тональность самая разная, из подслушанных два поразили больше всего. В первый раз сильно пожилая немка мечтательно рассуждала с такой же возрастной подругой о том, как прекрасно, что в Германию приезжает такое огромное количество молодых южных мужчин – есть из кого подобрать горячего любовника. Во втором случае, разговор громогласно вела группа молодых, крепко сложенных людей. Они пили пиво и активно одобряли действия националистов, поджигающих дома, отведенные беженцам.
Коричневой окраски в Германии заметно прибавилось. На днях, в ожидании приема у врача, я листала немецкий журнал, и глаз сразу же споткнулся о фотоколлаж, изображающий оптимистичного канцлера Ангелу Меркель в обличии Гитлера. А на прошлой неделе на вокзале мы с мужем встретили небольшой пикет – молодежь протестовала против засилья в их стране иноверцев и содержания их за счет налогоплательщиков. Но полиция быстро отреагировала на недовольных и отправила всех по домам. Немецкие стражи порядка работают очень четко, пока ни один конфликт в нашем регионе не вышел из-под контроля.
Словом, все неоднозначно. С одной стороны, в обществе сильны настроения сочувствия и готовности помочь, с другой - популярность набирают партии, выступающие против дальнейшего приема мигрантов. Я знаю немало немецких семей, которые помогают сирийцам и афганцам вещами и продуктами и намерены делать это дальше, но не хотят пускать их в свои дома, жить с ними по соседству или соглашаться на повышение налогов для их содержания.
Раздаются опасения, связанные с проникновением в Европу вместе с обездоленными людьми террористов. В прессе, правда не самого высокого пошиба, даже появляются предположения о нескольких тысячах боевиков, якобы растворившихся в толпе и ожидающих команды «из центра». Демографический состав мигрантов, большинство которых – молодые мужчины, – только подпитывает подобные страхи.
В социальных сетях гуляют фотографии таких парней – из Сирии и других стран Африки и Магриба, – умоляющих теперь помочь вывезти в Германию уже их детей. Фото размещают немцы, снабжая гневными комментариями. Реакция возмущенных множится в геометрической прогрессии.
Сострадание европейцев с густой примесью страха. Главный из них – что Германия уже не будет прежней, а грядущее непредсказуемо.
