Всем выйти из «Сумерек»!
«Может это и хорошо», - подумала я, - недавний просмотр «ДухLess» мне удовольствия не доставил. Не потому, что сняли плохо. Просто сидящий впереди мужчина больше половины фильма с наслаждением поглощал пиво с соленой рыбой.
Вернемся к «Облачному атласу». Философская концепция фильма проста — реинкарнация души в разных телах в разное время. Так пишут критики. Но сама подача шести сюжетных линий очень интересна. И анализируя свое понимание картины, не могу не вспомнить «Девять рассказов» Сэлинджера. Исследователь его творчества Ирина Галинская утверждает, что философские и эстетические истоки прозы одного из самых загадочных писателей двадцатого века — в древнеиндийской поэтике. Последняя подразумевает «кроме понятий прямого и переносного значений еще и категорию суггестивного» - скрытого, проявляемого. То есть каждый из девяти рассказов должен вызывать у читателя определенное чувство — любовь, страх, отвращение и т.д. Прочтите «Дорогой Эсме с любовью и мерзопакостью» или «Хорошо ловится рыбка-бананка» и поймете сами.
У меня так и получилось с каждым из основных героев «Облачного атласа». Вернее с ситуациями, в которых они оказывались. Общее же мое ощущение от фильма, его основную идею могу объяснить строками гениального романа «Взгляни на дом свой, ангел» Томаса Вулфа: «Каждый из нас — итог бесчисленных сложений, которых он не считал: доведите нас вычитанием до наготы и ночи и вы увидите, как четыре тысячи лет назад на Крите началась любовь, которая кончилась вчера в Техасе. Семя нашей гибели даст цветы в пустыне, алексин нашего исцеления растет у горной вершины и над нашими жизнями тяготеет грязнуха из Джорджии, потому что лондонский карманник избежал виселицы. Каждое мгновение — это плод сорока тысячелетий. Мимолетные дни, жужжа, как мухи, устремляются в небытие, и каждый миг — окно, распахнутое во все времена».
Я полагаю, что фильмы, подобные «Облачному атласу» смотреть интересней, есть элемент сотворчества. Вдумчивый зритель, используя свой собственный духовный опыт, творит новую реальность. А потом она, эта новая реальность, и душа, которая, когда ее создавала, была открыта миру, сталкивается с этим самым миром — уже физическим.
Роли в фильме играют знаменитые актеры — Хью Грант, Том Хэнкс, Сьюзен Сэрэндон, Хэлли Берри. В гриме их порой узнать просто невозможно. Очень хотела прочесть титры. Не вышло.
Снаружи изнывала толпа жаждущих посмотреть очередную часть дебильной зомбирующей саги «Сумерки». Свет в зале включили, и мы с трудом протискивались через это людское море. Я наивно думала, что «Сумерки» смотрят только подростки. Отнюдь! Были люди и за тридцать. И тут я осознала, что мы — шесть зрителей «Облачного атласа» и десятки пришедших на «Сумерки» — наглядная демонстрация соотношения элитарной и массовой культуры в нашем городе. Соотношение людей думающих, воспитанных на хороших книгах и хороших фильмах, и людей, самостоятельно мыслить не умеющих. Иначе последние не стали бы с аппетитом употреблять эту низкосортную жвачку, коей являются «Сумерки». Наша шестерка затерялась в толпе адептов массовой культуры.
Толпа, как определяет ее Ортега-и-Гассет, это масса. Массе, по-моему, подходит только один эпитет — серая. И страшна эта масса уверенностью в своей непогрешимости и довольством собственной неотличимостью от других. А еще тем, что именно масса в нынешнее время, время, когда все на продажу, навязывает обществу свой «вкус».
И если во времена Ортеги, сто лет назад, от маскульта можно было укрыться в «башне из слоновой кости», то сейчас, с развитием коммуникаций, эта серость лезет отовсюду, агрессивно и шумно изгоняя все инакомыслящее и инакочувствующее.
«Масса - это посредственность, и, поверь она в свою одаренность, имел бы место не социальный сдвиг, а всего-навсего самообман. Особенность нашего времени в том, что заурядные души, не обманываясь насчет собственной заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и всюду. Как говорят американцы, отличаться - неприлично. Масса сминает все непохожее, недюжинное, личностное и лучшее. Кто не такой, как все, кто думает не так, как все, рискует стать отверженным. И ясно, что «все» - это еще не все. Мир обычно был неоднородным единством массы и независимых меньшинств. Сегодня весь мир становится массой». (Хосе Ортега-и Гассет)
Совершенно согласна с философом. И от понимания, что процесс дебилизации общества с каждым годом, с каждым веком только усиливается, становится грустно... и страшно! Потому что все, о чем писал Ортега в своем «Восстании масс» сбылось.
Алена Логинова