У ворон обнаружили сознание. Что это значит

Птицы обладают не просто базовым интеллектом.

Вороны не только умные птицы — они также имеют собственную форму сознания, которое позволяет им понимать окружающий мир. Другими словами, они способны переживать субъектный опыт, как и люди. Соответствующее исследование опубликовано в журнале Science.

Это называется первичным, или сенсорным, сознанием, и ранее оно было выявлено только на приматах. Это означает, что наше понимание того, как возникает сознание, требует пересмотра.

«Результаты нашего исследования открывают новый взгляд на эволюцию восприятия и ее нейробиологические ограничения», — отметил физиолог животных Андреса Нидер из Тюбингенского университета.

У животных без навыков речи сложно выявить сознание. Это способность осознавать себя и окружающий мир, накапливать знания, и думать о них. Это дает возможность, в частности, решать проблемы, в чем вороны и преуспели.

Первичное сознание связано с корой головного мозга приматов, сложной многоуровневой областью мозга млекопитающих. Это самая основная форма сознания, ответственная за восприятие мира в настоящем, а также в ближайшем прошлом и будущем. При этом мозг птиц устроен совершенно иначе, чем мозг приматов. Поэтому, хотя врановые — семейство птиц, в которое входят вороны и вороны — невероятно умны и обладают когнитивными способностями, присущими приматам, у исследователей оставались вопросы о том, могут ли они перейти к сознательному мышлению. Для этого понадобилась серия экспериментов.

Сначала птиц учили реагировать на визуальные раздражители. Им показывали экраны, на которых отображались огни. Если вороны видели огни, они должны были повернуть голову, чтобы дать утвердительный сигнал. Большинство огней было отчетливо видно, и вороны достоверно сообщали, что видели их.

Но некоторые огни было труднее заметить. На этапе с более тусклыми и короткими огнями вороны иногда сообщали, что видели сигналы, а иногда — нет. Здесь на сцену выходит субъективный опыт. Для эксперимента каждой из ворон было показано примерно 20 000 сигналов, распределенных по десяткам сеансов. Электроды, имплантированные в их мозг, регистрировали их нейронную активность.

Когда вороны записывали ответ «да» на визуальные стимулы, активность нейронов регистрировалась в интервале между видением света и выдачей ответа. Когда был дан ответ «нет», такой повышенной активности нейронов не наблюдалось. Эта связь была настолько надежной, что можно было предсказать реакцию вороны на основе активности мозга.

По словам Нидера, нервные клетки на более высоких уровнях обработки мозга вороны находятся под влиянием субъективного опыта, или, точнее, производят субъективный опыт. Это позволяет птицам верно реагировать на внешний стимул.

Результаты экспериментов с воронами дают ученым право считать, что субъективный опыт испытывают не только приматы, а многослойное строение мозга не является обязательным требованием для этого. Фактически исследование показало, что гладкость птичьего мозга вовсе не свидетельствует об отсутствии сложности.

Биопсихолог Мартин Стахо из Рурского университета в Бохуме с коллегами с помощью методов трехмерной визуализации и отслеживания нейронных цепей описали анатомию мозга голубя и совы. Они обнаружили, что строение мозга у обеих птиц поразительно похоже на строение мозга млекопитающих.

Есть вероятность, что аналогичные когнитивные способности развивались независимо как у птиц, так и у млекопитающих — это явление известно как конвергентная эволюция. Но также возможно, что наши мозги более тесно связаны, чем можно предположить по их различиям.

«Последние общие предки людей и ворон жили 320 миллионов лет назад», — подчеркнул Нидер. — Возможно, сознание возникло тогда и с тех пор передается по наследству. В любом случае способность накапливать опыт может быть реализована в мозге с другой структурой и независимо от коры головного мозга».

Это означает, что сознание может быть гораздо более распространенным среди птиц и млекопитающих, чем мы думали. Если это подтвердится, возникает следующий и, возможно, даже более интересный вопрос: обладают ли эти животные также вторичным сознанием? Знают ли они, что знают?».