Про прибыль с Кашагана рекомендовано пока забыть

Оплот квазигосударственного сектора и бюджета – нацкомпания «КазМунайГаз» оказалась в ситуации, когда о высоких доходах придется забыть надолго. В текущих условиях она еще сможет справляться с долгами, но новых обременений рискует не выдержать.

Девальвация о двух концах

Нефтегазовая нацкомпания «КазМунайГаз» разместила на сайте KASE кредитное заключение рейтингового агентства Moody's, из которого следует, что на пересмотре в сторону понижения сейчас находится рейтинг не только самого КМГ, но и его «дочек» - «КазТрансОйла», «КазТрансГаза». Причина довольно очевидна: падение цен на нефть, что снижает кредитоспособность компании. При этом агентство видит риск того, что цены могут подниматься медленнее, чем ожидалось, или же вовсе продолжить падение.

В то же время Moody's отмечает и другие риски. Во-первых, отсутствие предпосылок для роста нефтедобычи. Во-вторых, неопределенность с последствиями девальвации национальной валюты. Как отмечает агентство, 75-80% выручки КМГ поступает в иностранной валюте, поэтому в пересчете на тенге прибыль существенно выросла. В то же время девальвация - палка о двух концах. Компания импортирует оборудование, оплачивая его валютой, так же как и многие услуги. Кроме того, на КМГ «висит» внешняя задолженность, рассчитываться по которой требуется, соответственно, тоже в валюте.

Перед девальвацией, по данным Moody's, 90% займов «КазМунайГаза» было номинировано в иностранной валюте, и общий долг достиг $15 млрд. Но затем на КМГ обрушился «денежный дождь» в сумме $4,7 млрд, полученных от продажи фонду «Самрук-Казына» 50% акций KMG Kashagan B.V. (держатель доли Казахстана в Северо-Каспийском проекте). А дальше было как в анекдоте: «Что ты будешь делать, если выиграешь миллион? – Раздам долги. – А остальные? – А остальные подождут».

Денег хватило, чтобы к концу 2015 валовый долг компании снизился до $10,3 млрд. При этом денежные остатки и депозиты достигли $5,3 млрд. В 2016 нацкомпании предстоят выплаты в размере $830 млн в счет долга, в 2017 – $1 млрд. Так что долговое бремя, в принципе, нельзя назвать неподъемным (в масштабах КМГ).

Кашаган отложенного действия

Скорее, больше смущает падение способности «КазМунайГаза» зарабатывать. В частности, в заключении рейтингового агентства делается вывод, что при условии запуска долгожданной добычи на Кашагане нацкомпания «не сможет получить хоть сколь-нибудь значимые денежные средства от этого проекта, даже в случае повышения цен на нефть». Более того, с началом промышленной добычи кашаганской нефти КМГ придется начать погашение кредита на сумму $2,4 млрд - по $800 млн, начиная с 2017.

По уже действующим проектам отмечается снижение дивидендных поступлений. В 2014 их объем сократился до $1,7 млрд по сравнению с $2,5 млрд в 2013. По 2015 данные еще не подбиты, но ожидается дальнейшее снижение дивидендов – по расчетам Moody's, до $500-800 млн.

В случае пересмотра рейтинга для КМГ и его «дочек» может вырасти стоимость вновь привлекаемых займов. Однако здесь важнее все-таки другое – признание ухудшения состояния отечественной нефтянки, которое нельзя считать временным явлением, вызванным только падением стоимости нефти. Финансовая «засуха» может продлиться несколько лет. КМГ при этом является главным доходоприносящим звеном и фонда «Самрук-Казына», и всего квазигосударственного сектора экономики.

По сути, основные надежды на рост добычи и денежных поступлений связаны с расширением добычи на месторождении Тенгиз. Доля в ТШО приносит КМГ 30% выручки. Проект расширения увеличит добычу с 24 млн тонн до 36 млн тонн, однако потребует серьезных инвестиций, в том числе и со стороны КМГ, и с учетом нынешней конъюнктуры рынка участники ТШО не торопятся приступать к его реализации.

Наступление без резервов

Ответить на нынешние вызовы «КазМунайГазу» пока нечем. Единственное, что может принести неожиданный доход – это приватизация. По плану на 2016-2020 предусмотрена продажа Атырауского, Павлодарского и Шымкентского НПЗ, «Казмортрансфлота», огромной группы Rompetrol cо всеми ее многочисленными «дочками» в Европе, компаний «ТенизСервис», «Урихтау Оперейтинг», «РД КМГ Разведочные активы», «Казмунайгаз-Сервис», «Бейнеумунайгаз», «Казтрансгаз-Алматы», Batumi Terminals.

Все это – хорошие активы, которые в случае продажи по рыночной стоимости могли бы и решить долговые проблемы, и создать резервы для финансирования проектов. Однако шансы на то, что их удастся продать быстро и выгодно, не выше, чем вероятность обнаружения нефти в Астане. Возможная выручка от реализации активов не учитывается, как серьезный фактор, ни аналитиками, ни самим «Казмунайгазом», ни правительством. Приватизация видится властям как способ снижения государственного присутствия, но не как источник дохода.

На фоне невеселой финансовой ситуации в главном генераторе прибыли чрезвычайно странно выглядит новый антикризисный план правительства, который предусматривает не сокращение расходов, а их быстрый рост и привлечение очередной порции займов госхолдингами – только на этот раз не из Нацфонда, а из ЕНПФ. Эта наступательная тактика должна увеличить рост ВВП на 1%. Но что будет потом, когда резервы истощатся? На что мы надеемся, если в нефтяной отрасли нет источников, способных обеспечить рост прибыли в обозримом будущем?