Год спустя: как живут родные погибших в авиакатастрофе рейса Баку – Грозный и что вспоминают жители Актау

25 декабря 2024 года навсегда вошло в историю Актау как день, который невозможно забыть. Город потрясла страшная новость о падении самолета. Как горожане спешили на помощь и что говорят спустя год родcтвенники погибших, смотрите в специальном видеорепортаже Lada.kz.

Первая помощь

Одними из первых на месте крушения оказались спасатели из Центра медицины катастроф. Среди них – врач Оспан Оразбеков, который рассказывает, как в тот день поступил звонок от диспетчера аэропорта, и он незамедлительно еще с двумя специалистами помчался в сторону воздушной гавани и по пути увидел тот самый самолет, еще в небе. Медик вспоминает, как вскоре ему пришлось уже вытаскивать людей прямо из салона самолета – тех, кого зажало креслами, кто не мог расстегнуть ремни, кто был без сознания. Он говорит, что действовал на автомате, не думая ни о страхе, ни о времени.

По надписям на самолете я сразу же понял, что это был не наш казахстанский лайнер, а иностранный. Обычно при снижении он же замедляется, а этот летел очень быстро, и я все думал: приземлится ли он на землю или нет. В итоге он не сел в аэропорту, а направился в сторону Акшукура. Мы все помчались за ним. Пока ехали в ту сторону уже видели черный дым где-то вдалеке и поспешили туда. Как прибыли увидели, что самолет разбился и развалился на две части, а передняя часть – сгорела. После заметили, что из хвоста самолета начали выходить люди и мы побежали им на помощь. Так как хвост был перевернут, люди внутри висели головой вниз, запутанные в ремнях безопасности. Например, была женщина, у которой была сломана кость, мы ее вытаскивали. После я пошел проверять салон дальше, чтобы убедиться, что нет внутри детей или беременных, - рассказывает Оспан Оразбеков. 

Врач вспоминает, пострадавшие в моменте спасения ничего не говорили. Все были в сознании, но в шоке. И только оказавшись в карете Скорой помощи, они начинали приходить в себя и называть свои имена и другие подробности.

Для меня лично это очень тяжелая ситуация, и не только для меня, для многих это стало серьезным испытанием. Желаю, чтобы подобных случаев больше не происходило. Спустя день мы уже вернулись к работе и продолжили выполнять свои ежедневные задачи. Сейчас, оглядываясь назад, понимаешь: людей было много. Тогда мы не обращали на это внимания, но сейчас понимаю, насколько всем было тяжело. Раньше с таким никто из нас не сталкивался – это была большая катастрофа, такого мы прежде не видели. Но, несмотря на весь стресс, мы старались не показывать этого во время работы. Никто не предупреждает заранее о таком, беда не приходит по расписанию. Но этот случай многое нам показал. Стало ясно, что у сотрудников экстренных служб и у всех жителей Мангистауской области было единое понимание и сплочённость. И впредь это урок – к чрезвычайным ситуациям нужно быть готовыми всегда: чтобы вся техника, медицинское оборудование, лекарства – всё было на месте и вовремя помогло спасти кому-то жизнь, - отметил Оспан Оразбеков. 

 Транспортировка в больницу 

Пострадавших с места происшествия доставляли в Мангистаускую областную многопрофильную больницу, где происходила уже другая борьба – за десятки жизней. Заведующий отделением травматологии и ортопедии вспоминает: врачи в тот момент не знали, сколько пострадавших к ним везут и к каким масштабам травм им нужно готовиться. Но справились команда на отлично, резюмирует он. 

Это был рабочий день, мы были в больнице, нас сразу собрали на экстренное совещание, где присутствовали все заместители и нам объявили, что произошла авиакатастрофа на подлете к городу. Что все «скорые» и медслужбы уже выехали туда, а нам срочно нужно организовать прием пострадавших пациентов. Количество мы не знали, но сразу развернули пункт для массового приема пациентов в приемном покое, мобилизовали все ресурсы больницы, приостановили все плановые операции. А также мною были привлечены врачи-травматологи из соседних медицинских служб – это клиники «Софимед», «Арчимед», «Нейрон». Врачи сразу откликнулись и прибыли на помощь, за что хочу сказать им большое спасибо. И мы сразу же начали сортировку пациентов. В этой ситуации самое главное правильная сортировка пациентов для того, чтобы распределить врачей, кто кем будет заниматься, что нужно назначить, кому сделать УЗИ, кому КТ, кому наложение первичной хирургической обработки ран. Тяжелых пациентов мы сразу же отправляли в операционную, в реанимацию, кого-то отправляли сразу в отделение и выставляли туда врачей, чтобы они дальше уже занимались пациентами. Вроде бы все прошло без паники, без каких-то эксцессов, ну а самое главное, что мы не потеряли ни одного пациента. Ни один прибывший к нам пациент не умер, всех мы благополучно отправили по месту жительства и это большое наше достижение, что все от нас смогли вернуться домой, - говорит Есет Шахатбаев. 

Доктор признается, до приезда первой кареты Скорой помощи было немного страшно. Но после того, как пациенты стали поступать и работа началась, эмоции ушли на второй план. 

Мы заранее подготовились, все каталки в больнице спустили в коридор, всех медсестер, санитарок, врачей распределили по бригадам. То есть в одной бригаде были: травматолог, хирург, реаниматолог и медсестра с санитаркой. И когда пациенты прибывали, мы прикрепляли каждую бригаду к пациентам. Как в военно-полевой хирургии мы писали на теле пациента ручкой группу крови, что мы ему сделали потому, что все пациенты проходили у нас как неизвестные. Поэтому все были прономерованы. Кто-то был без сознания, кто-то в сознании, кто-то мог говорить свое имя, фамилию, а кто-то нет. Но пока мы не удостоверились, не могли идентифицировать. Хочу отметить, что Мангистауская областная больница показала, что готова к таким ситуациям. У нас все ресурсы для этого есть. При поддержке акимата, управления здравоохранения, администрации нашей больницы у нас было все необходимое, нам всего хватало. И самое главное, что пациенты все остались живы и здоровы. Вернулись в свои семьи и продолжают жизнь. Последний пациент, самый тяжелый, у которого была клиническая смерть, – мы думали, что потеряем его. Но все сложилось хорошо. Это была девушка с черепно-мозговой травмой, была в коме. Но позднее она выходила на связь с нашей реанимацией. И мы знаем, что она уже самостоятельно ходит и живет полноценной жизнью. Ну а мы до последнего пациента работали, не выходили из больницы, пока не проводили последних пациентов домой, тогда только смогли расслабиться, - рассказал Есет Шаяхметов. 

НЕ случайные помощники

Сотрудники Мангистауской региональной электросетевой компании (МРЭК) в тот день работали неподалеку от аэропорта, в районе села Сайын Шапагатов и тоже быстро прибыли к месту крушения. Они вытаскивали людей из самолета, передавали их медикам, делали все, что могли. И тоже помнят спустя год все до малейших деталей.

Было уже около десяти, ближе к одиннадцати часам, тогда я и мои коллеги заметили тот самолет и видели, как он разбился. Мы остановили работу и побежали к месту происшествия. Когда мы прибыли, задняя часть самолета была отделена, передняя часть горела. Из задней части самолета люди пытались выбраться наружу. Мы сразу же приступили к спасательным действиям. Помогали тем, кто оказался зажат, оказывали помощь и поддержку. Там еще помню заклинило дверь, стюард не мог выйти, мы помогали ее вскрыть. Все столкнулись тогда с таким впервые. В моменте мы не задумывались ни о чем, кроме как о спасении жизней. Да, может, мог и самолет взорваться или еще что-то, но мы не думали об этом. В голове лишь была мысль, что нужно спасти людей как можно скорее. Мы с коллегами примерно 30-40 минут находились там, а после уже прибыли сотррудники полиции и других служб, началось оцепление территории. Тогда как раз последних людей выводили из самолета. Самый последний человек был в очень тяжелом состоянии и его забрали на вертолете, - рассказал Нуралы Чопанов, сотрудник МРЭКа. 

Очевидцы трагедии говорят, ощущалось, как Актау сплотился вокруг этой страшной беды. Люди несли в больницу еду, одежду, помогали искать родственникам из других стран своих близких в больницах. Огромное количество людей сдавали кровь. Были и те, кто был волонтером – переводчиком для граждан Азербайджана. Житель Актау Шахин Сулейманов вспоминает, как приехал в больницу одним из первых, чтобы просто помочь, чем сможет. А стал и помощником для врачей, и связным для пострадавших и их близких. 

Как живут родные погибших год спустя 

Спустя почти год после авиакатастрофы родственники погибших приехали в Актау. Помимо близких пассажиров в Казахстан прибыли и выжившие бортпроводники. Они посетили мемориал, установленный в память о крушении, возложили к нему цветы, рассказав, как живут со своим горем все это время. 

Мама второго пилота самолета, Александра Кальянинова, во второй раз прилетает в город. Говорит, поверить в то, что ее сына больше нет и он больше никогда не вернется домой не может до сих пор. Он был единственным ребенком в семье. И горе от его потери не сможет сгладить ничего.   

Даже не знаю, как. Очень тяжело. Знать, что в этом месте погиб сын и вместе с ним еще 39 человек – это тяжело, - говорит Елена Кальянинова.  

Александр, по рассказам его мамы, с 8 лет мечтал как папа стать пилотом. Он много учился летному делу и только год назад полноценно начал работать по профессии. Всего за месяц до трагедии пилот вернулся из отпуска. В этом году Александру исполнилось бы 33 года. А его мечтой было посвятить авиации всю свою жизнь.

Восемь лет назад скончался муж. Саша был единственным сыном. У меня больше никого не осталось. Мой сын и другой пилот максимально сделали все, чтобы удачно сесть, приземлиться. У них все силы только на это были направлены. Ему некогда было звонить мне, что-то сообщить. И я не могу до сих пор произнести слово «смерть». Для меня он живой, для меня он всегда живой. Многие люди говорят, что, глядя даже на фотографии моего сына понятно, насколько он светлый, открытый и добрый человек. Он именно таким и был всегда, - вспоминает Елена.

Как и другие граждане Азербайджана, Гюльшан Джараева, которая потеряла в авиакатастрофе своего супруга, благодарит жителей Актау. Женщина признается, на место трагедии она приехала впервые, но почувствовала себя здесь так, словно оказалась на родной земле, несмотря на боль своей утраты.

Я от имени народа Азербайджана благодарю казахстанский народ за все… За человечность, за отношение, транспортировку пострадавших в больницу, за достойное сопровождение тел в последний путь, за все хорошее вам большое-большое спасибо, а также благодарю членов экипажа за их мужество, за их человечность, их любовь к своему делу до последнего. Ну а семьям за их поддержку и терпение. Я себя тут почувствовала как будто я в родной стране, как будто я здесь родилась, так мне тепло и хорошо, что я даже уезжать не хочу. Наверное, я понемногу буду жить то здесь, то в Азербайджане, - говорит Гюльшан Джараева.

Гюльшан признается, год после авиакатастрофы для нее был невыносимо тяжелым. И где-то в глубине души она даже надеялась все-таки найти своего супруга в Актау живым. Но чуда не случилось, а осознание того, что муж больше не вернется у нее не появилось до сих пор.

Очень плохо без него. Я думала он здесь где-то, я приеду, найду его. Думала, что он жив, где-то пропал, но все равно мне здесь легче, чем там, где теперь его могила, - говорит  Гюльшан Джараева.

Супруг Гюльшан был строителем и иногда подрабатывал в Грозном. В тот роковой день он очередной раз полетел в Чечню по работе. А когда женщине сообщили, что самолет, в котором находился ее муж упал в казахстанском Актау, она подумала, что это жестокая шутка. И даже не сразу осознала, как такое вообще могло произойти.  

Он строил дома, красил, мебель установил. Он был очень хороший муж, очень хороший человек. Его невозможно не вспоминать добрым словом. Я все отдала бы, пусть и в инвалидной кляске, но чтобы он был живым. Когда мне позвонили, я думала, что со мной шутят. Потом увидела, что самолет попал в эту катастрофу, увидела «Баку – Грозный» и до последнего я только думала, что он жив. Думала, что найду его, и сейчас тоже все равно что-то есть в душе. Думаю, что он здесь где-то. Такое чувство, что как будто он жив. И даже не хочу сказать, что его нету, - говорит  Гюльшан Джараева.

Анастасия и Дарья Кшнякины – дочери капитана самолета, Национального героя Азербайджана Игоря Кшнякина. В Актау после смерти папы они прилетели во второй раз. Первый визит был ровно через три месяца после катастрофы – тогда, как и сейчас, семья приехала, чтобы почтить память погибших. 

Говоря об отце, девушки подчёркивают: он был человеком с огромным сердцем. Добрым, спокойным и уравновешенным. Даже если возникали трудности, всегда их с легкостью преодолевал.

У Игоря Кшнякина было много увлечений. Он любил рыбалку, петь песни, мечтал научиться играть на гитаре. Пилоту было 62 года. 

Я была лично в школе в этот момент, ничего вообще не предвещало беды, я сидела на уроке физкультуры, и мне поступил звонок от мамы, что Даша, иди домой, случилась катастрофа. Я вообще не верила до конца, я думаю, что, может быть, и есть какая-то катастрофа, но я думала, что он уже приземлился и все было хорошо, потому что я знала, что он сам по себе был такой человек, что он из любой ситуации выходил. Вот что бы ни было, надо будет – приземлиться, - говорит Дарья Кшнякина.

Игорь Кшнякин отдал авиации больше сорока лет жизни. Он начинал с учебных и малых самолётов, постоянно учился, осваивал новые типы воздушных судов. Свой профессиональный путь прошёл от советской авиации до современных лайнеров. Последним самолётом, на котором пилот летал, стал тот самый Embraer – один из самых современных в своём классе.

У нас такая была традиция после ужина садиться за стол и также пить чай. И вот он мне всегда рассказывал случаи. Рассказывал про истории катастроф. Например, у нас в Азербайджане также была катастрофа, которая произошла с направления Актау. Это было где-то 20 лет назад. Рассказывал то, как происходила эта вся ситуация, эта процедура после катастрофы. То есть я в принципе понимала и уже знала, что происходит в этот момент. Но если я не ошибаюсь, в том случае пилоты не погибли. И вот он рассказывал, как пилоты выживали после этой катастрофы, как у них были галлюцинации после этого, как им было тяжело выходить из этого нервного состояния, потому что вся работа, вся ответственность на них. Конечно, это очень печальный случай, - говорит Анастасия Кшнякина.

С детства Анастасия мечтала стать пилотом как отец. Это было твёрдое решение, почти ультиматум самой себе: она хотела быть сильной, независимой, ответственной, такой же, как он. Но именно отец отговорил её от поступления в летную академию. Он знал, насколько это тяжёлая и психологически изматывающая работа, особенно для девушки. В момент поступления в университет он сказал ей: «Не надо, Настя. Ты сама все увидишь». И она послушала, поступив в итоге на факультет коммуникации и цифровых медиа. А вот вторая дочь Дарья, которая сейчас еще учится в 10-м классе уже твердо решила, несмотря ни на что, пойти по стопам папы. И продолжить его дело, гордо нести фамилию Национального героя Азербайджана.

До конца года осталось совсем немного и в этот период Казахстан может завершить техническое расследование авиакатастрофы. Родные погибших и пострадавших надеются на то, что оно будет максимально справедливым и честным.